В издательстве «Бомбора» вышла книга «Уйти, чтобы вырасти. Сепарация как способ жить свою жизнь». Ее написала Юлия Пуримова — психотерапевтка, авторка бестселлеров «Хрупкие люди» и «Все дороги ведут к себе», а в новой книге она говорит о сепарации как о главном условии взрослости и ключе к жизни, полной свободы и независимости. Не только в отношениях с родителями, но и с другими людьми.

Книга расссказывает, почему даже во взрослом возрасте отношения с родителями могут быть неприятными, как перестать испытывать перед ними чувство вины и долга, как несепарированность с родителями влияет на наши отношения с партнерами, коллегами и друзьями, и как помочь себе завершить сепарацию.

Публикуем отрывок о втором этапе развития ребенка — Детстве. О том, чему в этот период должен научиться ребенок, чтобы успешно пройти развитие этого этапа и погружаться в следующий. А в конце отрывка рассмотрены шуточные памятки о том, как воспитать созависимого или контрзависимого ребенка, который, став взрослым, не сможет самостоятельно строить счастливую жизнь. Надеемся, эти памятки помогут вам НЕ сделать того, что в них описано.

Детство

Задачи: освоить ресурсы независимости, научиться выходить из слияния и возвращаться в контакт.

После того как ребенок (а с ним и вся семья) преодолевает свой важный сепарационный кризис трех лет, начинается более-менее спокойное время. Но это не значит, что снова наступает тишь да гладь и полное слияние с родителями.

Пусть не в таком «кризисном режиме», но следующий этап проходит с нарастающей потребностью ребенка быть самостоятельным. Он постепенно просит уважения к своему мнению в семье, увеличивает права на свое пространство, пробует независимость в поступках. А еще он проверяет свою автономию и среди сверстников.

«Ребенок спорит с другими детьми, навязывает свою волю, успокаивает, требует, приказывает, обманывает, жалеет, ведет себя естественно, раскованно».

В конкуренции и соперничестве, противостоянии и попытках занять свое место среди детей он все больше понимает, кто он. Конечно же, это пока не оформлено в виде каких-то четких представлений о себе. Но первая дифференциация «Я» и «Они» уже происходит.

Этот этап продлится до 10–11 лет, и к этому времени кое-какие скилы отстаивания себя уже будут приобретены. А дальше и вовсе развернется, пожалуй, главный сепарационный кризис, который по своему значению и интенсивности протекания больше не повторится никогда в жизни. Это будет то самое испытание, которое приводит психику ребенка к возможности в каком-то обозримом будущем стать готовым к самостоятельности и отдельности от родителей. Но об этом мы поговорим позже.

А пока нам нужно определить, какой объем ресурсов, необходимых для дальнейшей сепарации, осваивается на этом этапе. Если, конечно, он проходит без нарушений и потрясений. Ведь это время для обретения самостоятельности во многих областях жизни ребенка: он принимает решения и может справляться с задачами гигиены, организации своего пространства, учебы, выбора друзей, определения того, чем ему интересно заниматься, а чем — неинтересно. То есть на этом этапе ребенок активно осваивает функциональную независимость. Хотя, безусловно, он еще сильно зависит от взрослых в тех же занятиях или организации времени. Подростковый возраст, когда он будет биться за то, чтобы самому решать, чем, с кем и когда заниматься, еще впереди. А сейчас только время для «тренировки» и подготовки к этому.

Наши внутренние дети помнят все высказывания, которые причиняли им боль

Ребенок также еще сильно зависим от родителей в ценностях. Можно сказать, что свои он начнет приобретать гораздо позже. А сейчас то, что думают и говорят взрослые, — пока еще во многом для него правда. Пока он не может им противостоять и независимо осмыслять реальность, поэтому вынужден сливаться с оценками и идеями тех, с кем растет. И я часто наблюдаю в историях своих клиентов, как это может негативно влиять на восприятие реальности. Например, когда мама рассказывает, какой отец плохой. Или когда бабушка рассказывает, какая ужасная у ребенка мать. И так далее. Наверное, вы помните, что в чем-то пытались этому противостоять. Но внутрь эти мысли все равно проникали. И вы удивитесь, насколько они живучи: наши внутренние дети помнят все высказывания, которые причиняли им боль.

На этом этапе ребенок хоть и наращивает ресурсы эмоциональной независимости от родителей, но все равно пока еще не может не зависеть от их оценки, одобрения и принятия. Можно сказать, что это основной стимул и ресурс для него в этом возрасте. Это то, что питает его самооценку и формирует представление о себе.

Что касается конфликтов, то, с одной стороны, ребенок уже начинает ссориться с родителями, пробуя свое право отстаивать себя, а с другой — пока не может быть полностью свободным от сильных чувств, которые возникают в конфликтах. Он еще плохо выдерживает свою злость, стыд, вину и прочие чувства, чтобы ощущать себя абсолютно уверенно в их проявлении. Хотя, безусловно, при хорошем, устойчивом контакте с адекватными родителями все это выражать легче — тогда ребенок может постепенно знакомиться со своей возможностью воевать за себя и оставаться при этом для всех нормальным.

Мы закрываем психологическую потребность в естественной и законной зависимости от взрослого. И если она удовлетворится, то нам не надо будет закрывать этот гештальт в дальнейшей жизни

На этом этапе в полную силу действует потребность во всех трех движениях сепарации: навстречу родителю — от него — и обратно. Для того чтобы развитие неуклонно продолжалось в сторону независимости, ребенку просто необходимы еще принадлежность и общность. Наша психика выпускает нас на новый уровень только тогда, когда удовлетворены потребности этого этапа. На предыдущем периоде развития должен был закрыться гештальт любви и безопасности, а на этапе 3–10 лет через слияние с родителями мы хотим получить: ощущение принятия, распознанности, значимости, ценности своих достоинств и человеческой близости. Мы закрываем психологическую потребность в естественной и законной зависимости от взрослого. И если она удовлетворится, то нам не надо будет закрывать этот гештальт в дальнейшей жизни.

Что дает человеку опыт хорошей и качественной зависимости? Когда другой видит, слышит, понимает, отражает нас — тогда мы начинаем понимать, кто мы и какие мы.

Когда другой с вниманием, интересом и доброжелательностью оценивает нас — тогда мы обретаем способность понимать себя. Когда другой распознает наши потребности и считает их важными — тогда мы учимся сами понимать, чего мы хотим. Когда другой с уважением относится к нашим чувствам, границам, личному пространству — тогда мы получаем в свое распоряжение права беречь все это. Когда другой защищает еще маленьких нас — тогда мы учимся давать отпор тому, что нас ранит. В целом, если на этапе Младенчества мы появлялись у себя как еще нераспознанное «Я» в пределах своих физических границ, то на протяжении этапа Детства мы получаем понимание своего «Я», своих потребностей и прав на их удовлетворение — и все на основе зависимости от родителей, что самое интересное. За счет отношения родителей в нас появляется самооценка и достоинство — и это переживается как убежденность, что «я достаточно ценный, если родитель заботится, защищает, видит, слышит и уважает меня».

Все это невозможно получить, если близкий взрослый оказывается по каким-то причинам неспособен делать свою «родительскую работу», необходимую на этапе Детства. В Младенчестве важно было лишь обеспечивать слияние, безопасность и отпускать ребенка поползать, а потом и отходить чуть подальше. А в период Детства родитель должен обладать уже значительными взрослыми компетенциями:

 отделять детские потребности от своих, чтобы не использовать его в своих интересах;

 уважать ребенка;

 уметь обращаться со своими чувствами, не отыгрывая их на ребенке;

 разговаривать на сложные темы;

 уметь просить и убеждать ребенка сделать что-то вместо манипуляций, обвинений, критики и т. п.;

 доброжелательно отражать способности и успехи ребенка;

 твердо соблюдать свои и детские границы;

 удерживаться в позиции родителя, сочетая одновременно любовь и власть.

Мы становимся обречены бегать по жизни и создавать себе (зависимые) отношения, в которых будет возможность дополучить все это

Таких людей в целом немного — поэтому и полноценную естественную зависимость доводится пережить совсем немногим из нас. А если это не получилось, под вопросом оказываются наша ценность и нужность для семьи, понимание своих достоинств и значимость их для другого. Таким образом, мы становимся обречены бегать по жизни и создавать себе (зависимые) отношения, в которых будет возможность дополучить все это. Мы буквально с каждым подходящим для этого человеком хотим завершить то, что не получилось. И строим отношения, чтобы получить подтверждение, что мы хорошие, значимые и нужные.

Вы прошли этот этап, если можете присвоить себе убеждения:

 Я могу быть собой и получать в отношениях чужое внимание, интерес, заботу, защиту, поддержку, восхищение.

 Я и мои потребности ценны для других людей.

 Я понимаю, чего хочу, и умею это получать, в том числе договариваясь с другими людьми об этом.

 Мне спокойно быть в зависимости от других людей.

 Я могу приближаться и отходить от других людей, при этом не становясь ненужным, неважным или неинтересным.

Что происходит, если не удалось благополучно пройти этап Детства

Если мы не имели опыта достаточной зависимости от по-настоящему взрослого человека, который хорошо бы исполнял свои родительские функции, то в этом месте существует психический «голод». А если нас слишком долго удерживали в зависимости и не давали шанса на самостоятельность там, где мы уже имели на нее все права, то психика, наоборот, получит «перенасыщение».

И в том и в другом случае мы реагируем болью — именно она будет влиять на то, как мы в дальнейшем будем относиться к себе и к другим. Одних эта боль будет толкать на удовлетворение голода путем бесконечного восстановления зависимых отношений — такие люди находятся в сепарационном статусе Созависимого Ребенка. А других эта боль, наоборот, из отношений будет выталкивать, прежде чем появится слишком сильная зависимость от человека рядом — потому что будут всплывать воспоминания о таких отношениях, в которых отвергали, не видели, обесценивали или не различали. Для такого поведения характерен сепарационный статус Контрзависимого Ребенка.

В первом варианте в человеке развивается созависимость. Ее двигатель — желание догнать (условно) «родителя» и все-таки слиться с ним. Потому что есть надежда, что он дорастит, докормит, дозаботится и освободит наконец от этой невыносимой тревоги, что все навсегда останется точно так же. Созависимый Ребенок ищет другого в качестве гарантии того, что он разглядит и отразит, и у Ребенка наконец-то появится свое собственное «Я». Возвращаясь к стихотворению Катерины Хамидуллиной из Введения этой книги: это те раненые дети, которые «не выносят ссоры, ищут прочный тыл». В окружающих людях Созависимый Ребенок все время стремится разглядеть кого-то, с кем можно «мне просто надо, чтоб ты был».

Во втором варианте в человеке развивается контрзависимость. Стратегия Контрзависимого Ребенка противоположно другая. Они уничтожают в себе саму потребность и нужду в родителе. И таким образом обесценивают важность самой связи, рассказывая себе рациональные истории про то, что «не очень-то и хотелось» или «ну не было — и не надо». И про них тоже есть строчки в стихотворении Катерины Хамидуллиной:

Раненые дети ни за что на свете

Не доверят сердце, не откроют дверь.

Говорила мама:

«Спину держим прямо:

Ничего не бойся, никому не верь».

Не знаю, утешит вас или нет, но известные исследователи зависимости Берри и Дженей Уайнхолд пишут, что «примерно 98% американцев страдают от серьезных нарушений, которые сегодня называют созависимостью».

Вообще, чем хуже были отношения с родителями, тем более зависимым от них вырастает ребенок.

Психоаналитик Дэвид П. Селани, наблюдая за детьми из приютов, сделал парадоксальный вывод: расстаться с плохим родителем практически невозможно. Селани обнаружил, что дети из неблагополучных семей со страстью и упорством стремились вернуться обратно к родителям, которые вообще-то их, мягко сказать, игнорировали, а если жестче — то били, истязали, насиловали. В лучшем случае — оставляли без самого необходимого.

По исследованиям Селани вполне можно написать памятку о том, как вырастить максимально зависимого ребенка — такого, который, даже уехав жить на другой конец света, всю жизнь будет носить родителей внутри и никуда от них не денется. Он будет в каждых своих отношениях разбираться с родителями. Будет с завидным упорством воспроизводить отношения с родителями. Будет биться за себя в бесконечных внутренних диалогах с ними. Будет расщеплять себя, но сбережет для себя маму и папу. Ну и потратит всю жизнь и кучу денег у психолога, чтобы понять: «Какого черта я опять влез во всю эту ерунду?!» и «За что они так со мной поступили...».

А вот и моя шуточная памятка для тех, кто хочет вырастить зависимого ребенка (надеюсь, найдутся родители, которые вовремя ее увидят):

 Рожайте ребенка и не обращайте на него внимания. Точнее, обращайте внимание на то, вовремя ли он поел, пописал, покакал и правильно ли он одет. Все остальное игнорируйте. Потому что какие там еще могут быть потребности у ребенка? Глупости сплошные.

 Почаще отдавайте ребенка бабушкам. В детский сад, а лучше в ясли — пораньше. Не реагируйте на то, что ребенок боится, смущается, переживает. Говорите: «Все идут в ясли — ты уже большой, не реви!» Прерывайте зависимость ребенка от себя любыми способами.

 Ведите себя как можно более непредсказуемо. Устройте в своей семейной жизни ад, чтобы вообще не было понятно, где правда, а где ложь. Не реагируйте на слезы, смех, удивле­ние ребенка. Или, наоборот, реагируйте исключительно криком.

 Как подрастет — заставляйте его делать все самостоятельно, независимо от его способностей. Оставляйте без поддержки. Стыдите его за то, что он нуждается в вашей помощи. Никогда не хвалите за то, что ему удается. Не радуйтесь успехам, а говорите: «Все так могут, ничего особенного». И вообще: слушайте бабушек и бойтесь его разбаловать! Хватит быть ребенком! Пусть уже справляется побыстрее.

 Ставьте в пример братьев, сестер, знакомых мальчиков-девочек, которые научились «не быть проблемой родителей». Пусть уже и ваш быстрее перестанет быть вашей проблемой. Если вдруг ему больно, страшно, стыдно, горько, печально — сразу кричите, чтобы перестал. Или отправляйте в другую комнату — как успокоится, тогда пусть приходит обратно. Нечего здесь детские капризы разводить.

 Подавляйте в себе жалость и сочувствие к ребенку. Вам нельзя вырастить плаксу и слюнтяя. Пусть будет сильным с пеленок. Пусть привыкает. Вместо утешения говорите с суровым или безразличным видом, что вы его предупреждали. Или отвлекайте его от переживаний: «Смотри — вон летит птичка» или «Ничего страшного не произошло, тебе показалось».

 Игнорируйте потребности ребенка. Вы же лучше знаете, что ему надо. Покажите ребенку это с самого начала, чтобы он знал, кто здесь старший и главный. Чтобы у него, не дай бог, не родилась идея настаивать на своем. Такую идею желательно пресечь на корню. В этих целях можете орать и даже немного шлепать по попе. Не забывайте приговаривать при этом: «Я тебя люблю, это для твоей же пользы, у меня просто нет другого выбора».

Ну вот. Зависимый готов! Если хорошо постараться, то можно управиться лет за пять. Зато потом можно расслабиться. Никуда он, миленький, от вас не денется...