В издательстве «Бомбора» вышла книга «Нездоровые женщины». Элинор Клегхорн, автор книги и историк, рассматривает всевозможные теории о женском организме, созданные врачами прошлого — от блуждающей матки до истерии.

Публикуем отрывок о том, как женщины боролись за право на образование и против навязанного «физиологического бремени».

Начиная с середины XIX века американские прогрессисты боролись с идеологией, согласно которой место женщины в обществе определялось ее репродуктивной функцией, то есть рождением и воспитанием детей. Такое представление даже было закреплено в законе (в Англии, например) и встроено в культуру. В 1848 году, 19 июля, дебаты о правах и свободах женщин в США переросли в национальное движение. Группа аболиционисток и социальных реформаторов, в числе которых были Элизабет Кэди Стэнтон и Лукреция Мотт, организовали конференцию, посвященную социальным, гражданским, политическим и религиозным правам женщин. Триста активисток собрались в Уэслианской часовне в Сенека-Фоллз, штат Нью-Йорк, чтобы призывать общество к борьбе со многими обычаями, которые предписывали подчинение женщины мужчине. В первый день выступали и слушали исключительно женщины, но на второй пригласили и мужчин. Одним из них стал аболиционист, лектор и политический активист Фредерик Дуглас. Он родился в 1818 году рабом на плантации в округе Толбот, Мэриленд, и бежал оттуда в 1838-м. Дуглас возглавил движение против рабства и в 1847 году запустил аболиционистский бюллетень «Норт стар». Он также был активным сторонником политического и социального равенства женщин и мужчин. «…Мы считаем, что женщины имеют полное право на все, что доступно мужчинам, — писал он в статье по итогам конференции в Сенека-Фоллз. — Все, что характеризует мужчин как умных и ответственных, относится и к женщинам…» Дуглас оказался единственным чернокожим, присутствовавшим на сцене и в зрительном зале.

«История человечества — это история постоянных притеснений и злоупотреблений со стороны мужчин по отношению к женщинам», — заявила Элизабет Кэди Стэнтон

Она зачитала Декларацию чувств — документ, созданный по образцу Декларации независимости США. В тексте были констатированы «правдивые факты» об установлении мужчинами «абсолютной тирании» над женщинами. Документ, подписанный 100 делегатами, среди которых 68 женщин и 32 мужчины, включая Дугласа, был опубликован последним вскоре после конференции в издательстве «Норт стар» в Рочестере, Нью-Йорк. Декларация начиналась с утверждения о том, что в соответствии с Конституцией и замыслом Бога «мужчины и женщины созданы равными». Все имеют неоспоримое право на «жизнь, свободу и стремление к счастью», но системы власти и управления, которые веками возглавлялись мужчинами, лишили женщин этих прав. После замужества они становились законной собственностью супруга, лишенной финансовой независимости. Мужчины создали возмутительные двойные стандарты, касавшиеся морального кодекса и поведения, а также постановили, что «сфера деятельности» женщин должна полностью ограничиваться домом. Закрыли им путь ко всем «достойным профессиям», включая занятия медициной, и, что самое возмутительное, «лишили возможности получить хорошее образование.

Равные образовательные возможности были главной темой дебатов о социальных реформах с тех пор, как Мэри Уолстонкрафт предложила ввести совместное обучение мальчиков и девочек. Для Стэнтон и множества других активистов, выступавших за равноправие, образование (особенно среднее и высшее) стало основным полем боя. Они требовали принимать женщин в те же институты и на те же образовательные программы, куда зачисляли мужчин. Кроме Оберлинского колледжа в Огайо, который впервые принял женщин в 1833 году и в 1841 году начал присуждать им степень бакалавра, в США не существовало колледжей, где женщины могли обучаться наравне с мужчинами.

После конференции в Сенека-Фоллз по всей Америке прошли подобные мероприятия с обсуждением женских прав. Поднимались темы относительно не только избирательного права, участия в политической жизни, законов о браке, трудоустройства, равной заработной платы и Декларации чувств, но и высшего образования женщин. В годы, предшествовавшие Гражданской войне, получилось достичь невероятных успехов в совместном обучении обоих полов, причем как в школах, так и в колледжах.

1860 году многие частные колледжи, включая Хилсдейлский в Мичигане, Вестминстерский в Пенсильвании и Университет Альфреда в Нью-Йорке последовали примеру Оберлина и открыли свои двери не только мужчинам.

В 1862 году Мэри Джейн Паттерсон, выпускница Оберлинского колледжа, стала первой чернокожей женщиной в США, получившей степень бакалавра

Она четыре года училась наравне со всеми, а позднее стала директором Подготовительной средней школы для цветных детей в Вашингтоне, округ Колумбия, которую затем переименовали в Данбарскую среднюю школу. В первой половине ХХ века это учреждение было одним из лучших учебных заведений для чернокожих детей.

На протяжении всей своей учительской карьеры Паттерсон продвигала образовательные возможности для чернокожих женщин. После Гражданской войны, когда система высшего образования стала более структурированной, многие университеты, включая Мичиганский, Канзасский и Висконсинский в Мадисоне, стали предлагать совместное обучение мужчин и женщин. Мечта о равных правах на образование постепенно становилась реальностью. Однако для противников гендерного равенства даже этот монументальный сдвиг в культуре не изменил того, что разум и тело женщин по природе своей дефективны и пригодны только для дома. Они считали, что особенности их организма никогда не позволят достичь мужских академических успехов. Как и в Англии, где аргументы о женской физиологической неполноценности выдвигались всякий раз, когда поднимался женский вопрос, в США антифеминисты спешили предупредить публику об опасностях смешанного обучения.

Угольки разногласий по поводу равных образовательных возможностей воспламенились в 1872 году, после того как Эдвард Хаммонд Кларк, уважаемый бостонский врач, прочитал лекцию на эту тему в Женском клубе Новой Англии. Она называлась «Пол и образование, или Справедливые шансы для девочек» и должна была просветить членов клуба о смешанном образовании, краеугольном камне женской свободы. Кларк обращался к прогрессивным членам клуба, для которых этот вопрос был чрезвычайно важен. Он понимал свою аудиторию, говоря: «Все, что женщина может делать, она имеет право делать. <…> Оба пола равноправны: ни один из них не лучше и не хуже, не выше и не ниже». Однако затем он сделал разворот на 180 градусов, заявив, что даже если женщина имеет право на что-то, это не значит, что ей следует это делать. Кларк не мог помешать национальному прогрессу, но мог предупредить женщин, желающих получить высшее образование, об опасностях обучения. Далее в лекции он рассказывал поучительные истории о пациентках, которые заболели, сошли с ума или стали бесплодными из-за учебы.

Кларк не выступал против того, чтобы девочки и девушки получали образование, но категорически не одобрял смешанное обучение, которое не учитывало особое женское физиологическое бремя. В 1873 году он опубликовал расширенную версию своей лекции, написанную скорее для широкой аудитории, чем для врачей, в которой утверждал, что правильное образование девочек должно отличаться ограниченной интеллектуальной нагрузкой и возможностью спать значительную часть времени. Кларк заявлял, что «жертвы» современного образования стали «патологическими образцами», заполонившими школы и колледжи страны. Мисс А. стала для него живым примером этого. На момент поступления в семинарию в 15 лет она была веселой и здоровой. Однако девушка так стремилась хорошо учиться, что игнорировала «периодические приливы». Она выступала перед классом и горбилась над книгами, и вскоре ее менструации стали необычайно обильными. По окончании семинарии мисс А. получила блестящие отзывы, но ее изводили боли, кровотечения и судороги. Кларк диагностировал у нее ревматическую хорею, вызванную меноррагией. Каким было лечение? Никакой учебы, только отдых, отдых и еще раз отдых.

После 19 лет мисс А. надоело отдыхать, и она решила поступить в колледж. По словам Кларка, на момент его окончания ей было плохо как никогда: менструации прекратились, а половые органы оказались недоразвиты. «Несомненно, образование испортит всю ее жизнь, — заявил Кларк. — Природа наказывает тех, кто ей не повинуется». Он не особо заботился о том, чтобы защитить молодых женщин от неизлечимых болезней. Как и многих других врачей-антифеминистов, его пугало то, что образованные женщины из среднего класса выйдут за рамки «истинных женских стандартов».

Он воображал, будто скоро страна окажется захвачена армией бесплодных старых дев и что приличным мужчинам придется привозить жен, «которые будут матерями в нашем государстве», из «американских домов». «Краткая монография» Кларка стала вирусной по меркам того времени: второй тираж вышел спустя буквально неделю после первого. Этот текст обрел легионы поклонников по обе стороны Атлантического океана. Среди них оказался Генри Модсли, британский психиатр, основавший одноименную больницу в Лондоне. Бывший ярым противником равенства в образовании и трудоустройстве, он написал собственную диатрибу о «пагубном воздействии на женское здоровье чрезмерной учебной нагрузки». Текст был опубликован в журнале в 1874 году. Модсли в основном вторил Кларку, но в его критике меньше говорилось о зомби-апокалипсисе и больше — о главенстве матки над мозгом. Он полагал, что достигнувшее половой зрелости женское тело ориентировано исключительно на материнство и что женский ум пригоден только для несложных задач.

Модсли также соглашался с популярным мнением о том, что на мозг влияют и яичники. Он полагал, что женщинам хватает энергии лишь на то, чтобы заниматься чем-то одним

Модсли считал неразумными и опасными попытки женщин «встать на один уровень с мужчинами» в любой жизненной сфере. Каждый, кто настаивал на том, что разница между полами придумана обществом, а не предусмотрена природой, по его мнению, игнорировал неопровержимые факты об «особом предназначении» девушек. Сторонники равноправия, желавшие «открыть женщинам те области деятельности, из которых они сейчас исключены», были, по мнению Модсли, «ревностными фанатиками». На самом же деле слабо завуалированная проблема Модсли заключалась в его нежелании видеть женщин-врачей. В то время английский Закон о медицине все еще действовал, запрещая женщинам получать лицензию на занятия медициной, и Элизабет Гаррет Андерсон была единственной лицензированной женщиной-врачом в стране. Рожденная в 1836 году, она получила полноценное медицинское образование, несмотря на неистовое противодействие со стороны мужского медицинского истеблишмента. Она работала операционной сестрой в больнице Мидлсекса, пройдя обучение на фармацевта. Параллельно Гаррет брала частные уроки анатомии и физиологии. Хотя она ушла из больницы с квалификациями, в том числе по химии, ей отказали в поступлении во многие медицинские школы Англии и Шотландии, потому что она была женщиной.

В 1862 году Гаррет Андерсон стала членом Достопочтенного общества аптекарей, которое в то время не дискриминировало людей по половому признаку. Она получила медицинскую лицензию, сдав экзамены общества в 1865 году, и в 1870 году стала первой женщиной, получившей образование в престижной медицинской школе при Парижском университете. К моменту публикации статьи Модсли Гаррет Андерсон стала первой женщиной — членом Британской медицинской ассоциации. Она также основала совместно с Элизабет Блэквелл ее сестрой Эмили Блэквелл Лондонскую женскую медицинскую школу — первое учебное заведение в Англии, где женщины обучались лечебному делу. Элизабет стала первой женщиной, получившей высшее медицинское образование в США, а Эмили — третьей.

В 1874 году Гаррет Андерсон написала блестящий ответ на диатрибу Модсли, опубликованный в прогрессивном журнале «Фортнайт ревью». Она не увидела ни крупицы правды в том, что менструация ослабляет «нервные и физические силы» до такой степени, что «женщинам становится бесполезно <…> строить карьеру бок о бок с мужчинами». Она была категорически не согласна с его утверждением, что «активная умственная или физическая работа» приводит к менструальному хаосу. Нервные расстройства, о которых предупреждал Модсли, по ее мнению, вызваны лишь «угнетающим влиянием» отказа от «адекватных интеллектуальных интересов и занятий» ради замужества и материнства. Активный мыслительный процесс, подлинный интерес к чему- либо и «непрерывный интеллектуальный труд», считала Гаррет Андерсон, лечили нервные расстройства, а не вызывали их. Она также указала на то, что Модсли не подкреплял свои утверждения клиническими доказательствами и что его мнение было в целом основано на рассказах Кларка. Проницательная Гаррет Андерсон заметила, что оба врача приводили в пример девушек из среднего класса, имевших доступ к образованию. Но они ничего не говорили о том, что женщины, работавшие на фабриках и в чужих домах, занимались физическим трудом во время менструации, «как правило, без последствий». У этих женщин не было возможности заниматься интеллектуальным трудом или бороться за профессиональное равенство.