Расстройства пищевого поведения — термин, который объединяет несколько ментальных расстройств, влияющих на пищевые привычки человека. К РПП относят компульсивное переедание, булимию и анорексию. РПП могут проявляться по очереди, одновременно или независимо друг от друга.

Расстройства влияют на ментальное и физическое здоровье человека: вызывают ряд проблем с сердечно-сосудистой и эндокринной системами, ЖКТ, нервной системой, в крайних случаях приводят к сильному истощению организма и смерти.

Общемировой статистики по распространенности или эффектах заболевания нет — согласно исследованиям, проведенным в США, каждый час от последствий болезни умирает один человек. Проблема затрагивает людей независимо от социального статуса, расовой, половой или гендерной идентификации, но девушки и женщины сильнее подвержены ей.

Поговорили с двумя казахстанками, переживших заболевание, и с психологом Ажар Султановой о расстройстве, его причинах и восстановлении.

Дисклеймер: мнение редакции может не совпадать с мнением героев. Материал содержит упоминания анорексии, булимии, искусственного вызова рвоты.

Аноним, 22 года

С чего началось

В 7 классе я сильно отравилась и похудела — после этого мальчики начали обращать на меня внимание. Одноклассницам не понравилась новая конкурентка в моем лице — летом они, включая мою близкую подругу, объявили бойкот. Случайно выяснилось, что они пересылают друг другу мои фото в купальнике и комментируют: «Смотри, какой у нее живот», «Почему она так выпендривается». С того момента я и поняла, какой нужно быть: красивой и худой.

В 14 начала следить за фигурой: занялась спортом, попробовала уменьшать порции еды. В тот же период произошло два события: развелись родители — я переехала к отцу, чуть позже сильно обидел парень. Тогда голодала на протяжении десяти дней.


Сытость не наступала: я могла проглотить пять литров супа, выблевать это и снова пойти к холодильнику


О РПП

В 16 уехала в Штаты на учебу, там тоже поначалу не ела. Не считала себя худой, хотя в Америке меня называли анорексичкой. Жила в небольшом городке, где делать было нечего, кроме тусовок и алкоголя, которые мне были недоступны в силу возраста. От скуки, голода и одиночества начала много курить и ходить в зал. Занималась по пять часов в день. Сначала пыталась худеть с умом и питаться правильно, но появился страх, что поправлюсь, и тренировки будут напрасны. Я начала вызывать рвоту. Первые пару раз сделала это, потому что после еды было больно тренироваться, а потом что-то пошло не так.

Все вокруг говорили, что я слишком худая, что это некрасиво, что мне нужно поправиться. И я начала больше есть, правда, после этого шла в туалет и очищала желудок. Сытость не наступала: я могла проглотить пять литров супа, выблевать это и снова пойти к холодильнику. Остановиться было невозможно.

Через какое-то время я научилась очищать желудок быстро и без звука, знала, когда встать из-за стола так, чтобы не вызвать подозрений. Весь ритуал могла повторить пять раз подряд за два часа — все лицо опухало, болела голова, шла кровь. Булимия — это такая болезнь, когда ты можешь умереть в собственной рвоте: либо захлебнешься, либо сосуд в голове лопнет. Тебя возле заблеванного унитаза и найдут.

Во время очередного приступа позвонила близкому другу — ела, блевала и рыдала одновременно. Другу в трубку сказала: «Я не знаю, что мне делать. Кажется, я умру». Он стал смеяться, сказал, что накручиваю.

Есть нормально больше не могла: либо голодала, либо переедала. Хорошо, что хватило мозгов пойти к врачу. Мне выписали «Прозак» (действующее вещество — флуоксетин — Прим. ред) — антидепрессант, которым лечат булимию. «Прозак» привел меня к нервному срыву. Он вызывает выброс эндорфинов — гасит негативные эмоции, а потом гасит все эмоции вообще. Посмотрите фильм «Нация Прозака» — поймете, о чем я.

Когда прилетела в Алматы, в аэропорту меня встретили отец и друг. Пока ехали, папа заметил, что я похудела, и друг со смехом сказал: «Конечно, она же все выблевывает». Тогда я весила 43 килограмма, приступы случались по 5-7 раз в день.

После Америки почти не ела — целыми сутками гуляла. Позже стало совсем плохо: не могла ходить в туалет, есть, если ела — блевала. Родителям не говорила. Мне казалось, все под контролем.

Думаю, они знали обо всем. Папа и его новая жена спалили пачки слабительного у меня в шкафчике. Кишечник к тому времени уже перестал нормально работать — два года не могла сходить в туалет без клизмы или слабительных. Я жила на них. Когда была у мамы, она увидела, как я очищаю желудок после ужина, накричала, а на следующий день подарила абонемент в спортзал: она не знала, насколько далеко все зашло.


Чувствую себя грязной, когда соприкасаются ляжки


О восстановлении

В 17 у меня появился молодой человек, который поверил и не осудил меня. Пытался помочь: просил скидывать фотографии завтрака, обеда, ужина. Я скидывала — маленькая чашечка с кашей, стакан сока, бутербродик. Объемы пищи были такими маленькими, чтобы вырвать было сложно. 

Болезнь не отпустила до конца даже тогда. Бывало, что приступов не было полгода, но раз в две недели переедала, и меня тошнило. От парня тоже со временем научилась скрывать: думала, что очищая желудок, просто помогаю органу не разорваться.

В сентябре 2018 меня разбомбило: за месяц резко набрала 10 килограмм, хотя ела умеренно. Врачи сказали, что это реакция организма на стресс, операцию и похудение. Все началось заново: я себя ненавидела, не могла смотреть в зеркало, опять села на диету. Вернулось компульсивное переедание.

Бывает, состояние проходит на месяц. Это психологическое: как только мне комфортно в теле, не переедаю. Самый большой страх — весить больше пятидесяти. Чувствую себя грязной, когда соприкасаются ляжки. Смотрю на полных девушек и думаю: «Как вы живете?» Не осуждаю конкретно их, просто проецирую на себя и понимаю, что я так не могу. Представляю, что между складками скапливается пот, это негигиенично, некрасиво — фу.

Как-то друзья посоветовали мне посмотреть выпуск «Пусть говорят» об анорексии. Недавно узнала, что семь участниц из десяти мертвы, и поняла, что умирать не хочу. Весной призналась родителям, что болею, они начали кричать: «Что ты придуриваешься, такого не было». А я сидела и думала: как так? Вы же меня ругали за это. Мама даже абонемент подарила. Когда родители не знают, как справиться с проблемой, они закрывают на нее глаза.

Сейчас учусь принимать себя, хоть и считаю неидеальной. Все лето провела с женихом, в зал не ходила, ела что хотела. Когда тебе плохо, очень нужен человек, который тебе поверит и не будет осуждать. Если у меня будет дочь, буду говорить ей, что она прекрасна любой. Скажу ей, что красиво быть здоровой.


До сих пор не понимаю, почему не могла остановиться. Думала, еще день — и завтра поем, а завтра не наступало


Аноним, 21 год

О РПП

В 11 лет решила немного похудеть. Началось с малого: ограничила сладкое, пошла в зал, ввела разгрузочные дни. Когда начала гуглить диеты, поисковик отсылал в паблики для анорексичек, там нашла себе единомышленниц — девочек, которые так же хотели похудеть. Мы отчитывались друг другу в диетах: кто как прошел. Когда срывалась, наказывала себе голоданием.

Как-то отсидела 30 дней на питьевой диете, питьевая перешла в голод — тогда и падала в обмороки. О том, что голодаю, никто не знал: не любила свое отношение к еде и всем врала. Маме — что ела в школе, в школе говорила, что поела дома, — и не ела никогда. Боялась ходить в гости, потому что там бы заставили набить желудок. Не могла общаться с парнями, потому что всегда вставал вопрос: как я пойду на свидание в кафе или ресторан? 

Голодовки превращались в марафоны: меня вело чувство азарта. Было интересно, сколько еще я продержусь без еды. До сих пор не понимаю, почему не могла остановиться. Думала, еще день — и завтра поем, а завтра не наступало.

В этих же группах узнала о том, как можно есть и не толстеть. Так я начала очищать желудок. Поначалу это помогало терять вес, но организм быстро подстроился, и я набрала 15 килограмм. Обнаружились проблемы с щитовидной железой.  

Мама испугалась за мое здоровье, забила тревогу и отвела к психологу. Психолог говорила абсолютно очевидные вещи, которые я и сама знала: у тебя, наверное, проблемы с самооценкой, надо полюбить себя. Помочь реально она не смогла, и больше я к ней не ходила.

В 16 лет я то держала диету, то срывалась и блевала. В голове — калькулятор. Постоянно думала только о еде, калориях, и только. Как маньячка ходила по магазинам, выбирала себе сладкие напитки на будущее, планировала каждый прием еды. Считала, сколько дней уже не ела. Триггерами были зеркала. Если видела себя после еды — бежала в туалет. Любой эмоциональный подъем или спад тоже приводил к приступу. 

Как-то гуляла с подругой и случайно выяснилось, что мы обе булимичим. Держали диеты вместе и срывались тоже вместе. Могли договориться о встрече, наедались, а потом по очереди шли в туалет. Вслух об этом не говорили.

Из-за РПП начала курить: заменила одну вредную привычку другой. В первый месяц курения не блевала, а потом и это перестало сдерживать — получилось комбо из вредных привычек.

Говорили: «Это твой загон», «С жиру бесишься», самое популярное — «А в Африке дети вообще голодают, ты не ценишь что есть»

О причинах

Тогда мне казалось, что я худею из любви к себе, а сейчас понимаю, что я себя наказывала. Из-за этого много ссорились с мамой, пока не обсудили все,  — поняла, что ей было страшно за меня. Поговорить о болезни было не с кем: меня не понимали. Говорили: «Это твой загон», «С жиру бесишься», самое популярное — «А в Африке дети вообще голодают, ты не ценишь что есть».

Я слушала, соглашалась и еще больше себя гнобила: «Вот ты сука, тебе еду дают, а ты отказываешься». В других странах это воспринимают как серьезное заболевание — у нас относятся как к капризам. Знакомые говорили: «Просто ешь три раза в день, и все будет в порядке», — как будто я сама этого не понимала.


Болезнь не уходит до конца, но с ней можно научиться жить


О восстановлении

Полтора года назад я была в отчаянии, потому что не могла нормально есть: то голодала, то ела и блевала. Стала изучать психологию, потому что хотела помочь самой себе. Болезнь не уходит до конца, но с ней можно научиться жить. Я научилась отслеживать триггеры и контролировать ситуацию. Сейчас все гораздо стабильнее с питанием, хотя отношения с едой еще нельзя назвать стопроцентно здоровыми. 

Мне помог дневник питания и заготовка блюд. Готовила себе и представляла, что вместе с этой едой в организм поступают витамины, микроэлементы. Помогло и то, что вокруг были подруги, которые не осуждали. Я жила с огромным чувством вины, ненависти к себе, а потом поняла, что болезнь надо принять. И в критические моменты не нападать на себя, а защитить, поддержать.

Я считала, что не заслуживаю есть, потому что слишком толстая или плохая. Представляла, что я такая маленькая, что весь мир меня обидел, пока не осознала, что всему миру плевать. Жизнь продолжается независимо от того, наказываю я себя или нет. Поняла, как много упускаю — спорт, общение, молодость.

Проблема моего питания — не настолько глобальная, как, например, голодающие в Африке дети, но это моя проблема. Я ведь отвечаю только за свою жизнь, и, раз для меня это важно, значит, это нельзя обесценивать.


Ажар Султанова

психолог

На данный момент нет единого мнения о причинах РПП. Американская Психологическая Ассоциация считает, что на развитие расстройства влияет набор нескольких причин: генетика, личные качества, окружение, влияние социума. Вероятность заболевания повышается, если:

В семье есть история расстройств пищевого поведения или других расстройств — депрессивных, тревожных, обсессивно-компульсивных;

У человека есть психологические травмы, в том числе — детские;

Подросток не чувствует эмоциональной безопасности: подвергается буллингу в школе, бытовому или эмоциональному насилию, переживает развод родителей, переезд из знакомых мест, смерть в семье и т.д. Чем более беспомощным подросток чувствует себя, тем с большей вероятностью он будет пытаться контролировать то, что может, — свое тело. Критика и сравнение с другими могут подтолкнуть уже подверженного расстройству подростка к использованию еды для контроля и/или приглушения чувств;

В медиа как идеал здорового, красивого тела преподносится худоба. В Казахстане есть понятие «идеального тела», но на формирование искаженного образа тела больше влияют бестактные вопросы: «Когда на диету?», «Тебе бы немного похудеть!», «Сколько ты весишь?»;

Человек эмоционально чувствителен, целеустремлен, склонен к перфекционизму и упрямству. Без остальных риск-факторов эти качества не могут вызвать РПП;

«Флуоксетин» или «Прозак» относится к новому поколению антидепрессантов, он заставляет организм вырабатывать «гормон счастья» — серотонин. Этот антидепрессант помогает справиться с навязчивыми мыслями и компульсиями. В булимии вызывание рвоты — компульсия, автоматическое и практически неконтролируемое действие. «Прозак» при хорошей индивидуальной переносимости может вернуть ощущение контроля над действиями.

РПП нельзя вылечить одними таблетками — нужен комплекс мер: психотерапия, медикаментозная терапия, диетологическое восстановление, наблюдение у врача. Лучшее, что может сделать человек с РПП — обратиться за помощью, потому что это одни из самых тяжело лечащихся расстройств. У каждого свой путь к выздоровлению.

Первый шаг на пути — мысль, что он/она так, — с ненавистью к себе, навязчивыми мыслями о еде, подточенным здоровьем, — больше жить не хочет. Следующий шаг — учиться жить без старых привычек и способов контроля, которое давало расстройство. Третий — свободная от болезни жизнь, в которой нужно следить за мыслями и привычками, чтобы предотвратить рецидив.

Близким и родным человека с РПП не нужно просить его/ее просто поесть или «перестать так делать», — для них это совсем не так просто. Действеннее будет почитать литературу, узнать больше о расстройстве и попытаться понять близкого человека. Важно не обесценивать опыт, не критиковать — просто выслушать.