Личный опыт«Ночные дежурства, экстренные вызовы и огромная моральная нагрузка врачей остаются за кадром»

Хирургия была и остается одним из самых сложных направлений в медицине: физически, эмоционально и организационно. При этом точных официальных данных о числе женщин-хирургов в Казахстане на 2025 год нет в открытом доступе. Однако, по данным на 2022 год, их доля по стране не превышала 30%.

Мы поговорили с хирургом-офтальмологом Мадиной Курмангалиевой и эндоваскулярным хирургом Азатом Чиналиевым — о профессии, пациентах, операциях и стереотипах.

Текст Данияр Бейсембаев

О выборе хирургии

В офтальмологию я пришла не случайно, потому что моя мама — профессор Жанар Габиденовна Мустафина — была известным офтальмологом. Это, конечно, повлияло на то, что я поступила в медицинский. Но мама не настаивала, чтобы я выбрала именно офтальмологию. Со временем эта специальность мне самой понравилась, и после окончания университета Асфендиярова я решила продолжить обучение в глазном институте. Вся моя жизнь, таким образом, оказалась связана с офтальмологией, научной деятельностью и хирургией.

Многие думают, что дети медиков изначально ориентированы на медицину. На самом деле я долго колебалась: какое-то время даже думала пойти на программиста — сдала документы в политех. До этого хотела стать модельером, как тогда это называлось, то есть дизайнером одежды. Были разные мечты, но в итоге победила медицина, и я, в общем-то, об этом никогда не жалела.

О рабочем дне

Рабочий день у нас начинается рано — в восемь утра. Сначала проходит планерка в отделении, иногда — общебольничная, на которой я, как главный офтальмолог, обязательно присутствую. Затем — осмотр пациентов, прооперированных накануне. После этого мы проводим операции — обычно они идут до обеда.

Во второй половине дня продолжается работа: консультации, осмотр послеоперационных пациентов. В основном так и проходит рабочий день. Конечно, бывают конференции, обсуждения клинических случаев, учебные мероприятия. Иногда провожу обучение сама, иногда выступаю в роли слушателя на онлайн-семинарах и других формах повышения квалификации. В целом график стабильный, но, как и в любой медицинской профессии, бывают свои нюансы.

О своих первых операциях

Операциями учишься заниматься поэтапно: сначала ассистируешь, потом тебе доверяют какой-то один этап операции выполнить самостоятельно, затем — другой. Если вспоминать первые операции, то это было больше 30 лет назад, поэтому уже как-то в памяти многое стерлось. Но очень хорошо помню, как осваивала факоэмульсификацию катаракты — современный способ хирургического лечения, когда с помощью нового на тот момент прибора выполнялась операция.

Когда делаешь операцию на каком-то новом оборудовании — это можно сравнить с тем, как впервые садишься за руль автомобиля. Незабываемое ощущение: волнение, экстремальные эмоции, ощущение скорости

Это был конец девяностых и начало двухтысячных, когда мы активно внедряли эту методику. И, конечно, ощущения от того, что ты впервые самостоятельно выполняешь такие операции на новом оборудовании, у меня до сих пор свежи в памяти. Моим учителем была Заурия Абдуловна Иманбаева — первый офтальмолог, внедривший эту операцию в Казахстане.

Когда делаешь операцию на каком-то новом оборудовании — это можно сравнить с тем, как впервые садишься за руль автомобиля. Незабываемое ощущение: волнение, экстремальные эмоции, ощущение скорости. Все нужно делать быстро и правильно. И когда это получается с первого раза — это, конечно, надолго запоминается.

Об интересных пациентах

У меня в голове остался один случай. В той больнице, где я сейчас работаю — Управлении делами Президента, — у нас была пациентка: относительно молодая женщина с тяжелой формой ревматоидного артрита. Из-за болезни она фактически была инвалидом — не могла нормально лежать на операционном столе и все время находилась в полусогнутом состоянии. Поэтому провести ей диагностику было сложно, а расположить во время операции — еще сложнее.

По этой причине ей долго отказывали в проведении операции. Она фактически была слепой. Но мы технически решили этот вопрос, операция прошла успешно, и, как я помню, зрение удалось восстановить до неплохого уровня. Эта девушка — одна из тех пациенток, которые остались у меня в памяти как сложный, но очень интересный случай с хорошим результатом.

Но я также специализируюсь на хирургическом лечении глаукомы — более сложного заболевания, которое, к сожалению, может привести к слепоте, если не начать лечение вовремя. Сейчас такие операции проводятся, возможно, реже, чем в то время, когда я только начинала свою деятельность, потому что появились эффективные глазные капли и лазерные методы. Тем не менее, хирургия глаукомы остается для меня одной из самых интересных и значимых.

О стереотипах профессии 

Если говорить о стереотипах мужских и женских профессий, на самом деле профессия хирурга давно перестала быть исключительно мужской. Особенно это касается офтальмологии, потому что в Казахстане традиционно женщины очень активны в этой сфере. У нас офтальмология считается хирургической специальностью, и туда часто идут девушки, которые планируют стать хирургами — как это было и в моем случае.

На самом деле профессия хирурга давно перестала быть исключительно мужской

Поэтому я не могу сказать, что сталкивалась с какими-то серьезными проблемами на этапе становления из-за гендера. Но сейчас, работая в многопрофильной больнице, я, конечно, ощущаю некоторые моменты — не столько гендерного неравенства, сколько различий. Мужчины-хирурги, например, чаще поддерживают друг друга, у них складываются более тесные профессиональные отношения.

Тем не менее, и женщин-хирургов вокруг немало. Кроме моих непосредственных коллег-офтальмологов, я вижу женщин, работающих в кардиохирургии, гинекологии, это традиционно женская сфера, а также в травматологии. То есть женщины востребованы даже в тех хирургических специальностях, которые считаются физически более сложными. Поэтому, думаю, гендерное равенство в хирургии в скором времени будет полностью достигнуто.

О женщинах в хирургии и восприятии профессии

Пациенты, как правило, не удивляются, увидев хирурга-офтальмолога, потому что, как я уже сказала, в Казахстане традиционно в офтальмологии и офтальмохирургии много женщин. Но иногда некоторые очень пожилые пациенты отдают предпочтение хирургу-мужчине — думаю, это связано с патриархальным восприятием профессии. С такими ситуациями я сталкиваюсь нечасто.

В целом, на выбор хирурга сегодня больше влияет его популярность, известность в медицинских кругах — сарафанное радио. Это оказывает гораздо большее влияние, чем вопрос пола врача.

Чтобы поддержать девушек, которые приходят в так называемую общую хирургию, нужно чаще рассказывать о них, популяризировать их труд. Думаю, женщине в хирургии действительно может быть сложнее, потому что дома у нее, по сути, вторая работа — семья, дети. И поэтому совмещать основную профессиональную деятельность с домашними обязанностями бывает непросто.

Кроме того, женщины уходят в декретный отпуск, что тоже приостанавливает их профессиональный рост. На такие моменты стоит обращать внимание, чтобы профессия хирурга как женская становилась все более признанной и востребованной.

О сложностях хирургии

На самом деле профессия врача, особенно хирурга, сложна — прежде всего из-за психологического стресса, который испытываешь во время операций и при выхаживании тяжелых пациентов. Поэтому, конечно, нужно как-то восстанавливаться. Сейчас мне в этом очень помогает спорт.

Я занимаюсь бегом, участвую в полумарафонах, тренируюсь со своими друзьями — это помогает переключиться, разрядиться, настроиться на что-то другое. Также я люблю играть в квизы, хожу с командой на игры. Такая разнообразная деятельность помогает отвлечься от рабочих моментов.

Но все равно, когда приходишь домой, если в течение дня было что-то сложное, ты это прокручиваешь, думаешь об этом. Пока не вылечишь пациента до конца — будешь о нем думать.

О системе здравоохранения в Казахстане

Вопрос о том, что именно нужно изменить в системе здравоохранения, очень сложный. Даже в самых развитых странах, таких как США, многие слои населения остаются недовольны качеством медицинской помощи. То есть проблема здравоохранения — это не только вопрос финансирования. Это еще и вопрос здорового образа жизни и ответственности самого человека за свое здоровье.

Врачи — не боги

У нас зачастую все возлагается на врача, хотя на самом деле около 50% здоровья зависит от самого человека — от того, как он живет, какие у него привычки. Не нужно ждать, когда болезнь достигнет критической стадии — важно стараться ее предотвращать. Это банальные, но важные вещи: здоровое питание, правильный образ жизни.

Сейчас, к счастью, много молодых людей осознанно подходят к этим вопросам. Но, с другой стороны, есть и те, кто ведет абсолютно противоположный образ жизни — а при этом все хотят быть здоровыми. Но врачи — не боги. Здоровье начинается в семье. Очень важно с детства уделять внимание питанию, образованию и отдыху детей, чтобы закладывать основу здорового поколения.

О выборе пути

Если бы я снова оказалась в начале своего профессионального пути, я бы, наверное, ничего особо не изменила. Пожелала бы себе лишь быть увереннее в своих силах и двигаться к поставленной цели.

Возможно, я занялась бы ретинальной хирургией — это очень интересная и перспективная область офтальмологии, связанная с лечением патологий сетчатки и стекловидного тела. В какой-то степени я соприкасалась с этой сферой, но она не стала моей основной специализацией. Сейчас я, пожалуй, уделила бы ей больше внимания.

О выборе профессии

Я эндоваскулярный хирург и интервенционный рентгенхирург, работаю в этой сфере более 10 лет. Изначально я планировал заниматься общей хирургией, но когда во время интернатуры впервые попал в рентгеноперационную, понял, что это будущее медицины. Без разрезов, без длительной реабилитации, но с колоссальным эффектом — меня это поразило.

Со школьной скамьи знал, что хочу стать врачом. Увлекался биологией, читал книги по анатомии. Но важную роль в моем выборе сыграли труды Леонардо да Винчи — его анатомические исследования оказали значительное влияние на науку и искусство. Он изучал строение человеческого тела, проводил вскрытия и делал подробные зарисовки, опередившие свое время. Будучи деревенским мальчишкой, я впервые на уроке всемирной истории увидел рисунок Леонардо 1492 года — «Витрувианский человек», где с поразительной точностью передано строение человека. С этого момента я и погрузился в этот мир.

Во время учебы в университете меня больше тянуло к хирургии — туда, где все быстро, точно, и результат виден сразу. Но однажды я попал на эндоваскулярную операцию: через крошечный прокол пациенту стентировали сонную артерию — и он избежал инсульта. Тогда я понял: это и есть «микрохирургия больших дел». Эта область объединила в себе перспективную, высокотехнологичную медицину, ювелирную точность и настоящий адреналин.

Об отличии эндоваскулярной хирургии от классической сосудистой

Главное различие — в том, как врачи получают доступ к сосуду. При классической хирургии делают разрез, чтобы увидеть сосуд и работать с ним напрямую. В эндоваскулярной хирургии все иначе: через небольшой прокол вводится катетер, а вся процедура проходит внутри сосуда под рентген-наблюдением. Ткани не разрезаются — это значит меньше рисков, меньше боли и быстрее восстановление. Часто пациенты уже на следующий день идут домой.

Какие заболевания лечат с помощью эндоваскулярных методов

В первую очередь это сердечно-сосудистые заболевания. Например, сужение артерий из-за атеросклероза, особенно в ногах, стенозы сонных артерий, ишемическая болезнь сердца, тромбозы вен, аневризмы. Эндоваскулярные методы активно применяются и при инсультах, кровотечениях, в онкологии — например, чтобы перекрыть питание опухоли, а также при сосудистых аномалиях.

О технологиях и инструментах в работе

В своей работе мы используем современное оборудование — рентген-стойки, ангиографы, специальные проводники, баллоны, стенты и катетеры. Иногда приходится работать с микрокатетерами толщиной меньше миллиметра. Все это — высокоточные, стерильные и одноразовые инструменты. Технологии постоянно развиваются: появляются управляемые катетеры, стенты, которые раскрываются сами, и материалы, которые со временем полностью растворяются в организме.

Когда делают эндоваскулярные операции

Эндоваскулярные операции делают, когда сосуд закупорен, есть риск ишемии, тромбоза или началось кровотечение. Их часто выбирают, если пациенту нельзя делать общий наркоз — большинство таких процедур проходят под местным обезболиванием. Но многое зависит от особенностей сосудов: если они сильно изогнуты или покрыты кальцием, бывает, что безопаснее сделать классическую операцию.

О сложных случаях 

Недавно мы оперировали пациента с тяжелым сужением подвздошной артерии и сильным кальцинозом. Ранее ему уже ставили стент в одной из зарубежных клиник, но он почти полностью закрылся. Врачи всерьез рассматривали ампутацию — кровоток в ноге был полностью перекрыт. Обычные инструменты не проходили через пораженный участок, поэтому пришлось действовать нестандартно: использовать проводник с жестким наконечником, зайти с противоположной стороны, а потом уже применять баллон и ставить новый стент. Все прошло успешно — и уже через три дня пациент ушел домой.

О мифах

Один из самых распространенных мифов, что эндоваскулярная хирургия — это «просто прокол и все». Люди не понимают, что за этим маленьким проколом стоит огромный опыт, точные расчеты, риск и ювелирная работа внутри сосуда, которую не видно невооруженным глазом. Часто еще думают: «раз нет разреза — значит, и операция не серьезная». А все наоборот — чтобы обойтись без разреза, нужно еще больше знаний и точности.

Многим кажется, что врачи просто спокойно работают в больнице. А то, что бывают ночные дежурства, экстренные вызовы и огромная моральная нагрузка — остается за кадром

Есть и бытовые стереотипы. Многим кажется, что врачи просто спокойно работают в больнице. А то, что бывают ночные дежурства, экстренные вызовы и огромная моральная нагрузка — остается за кадром.

О стереотипе, что хирургия — мужская профессия

С этим стереотипом я абсолютно не согласен. Хотя исторически так сложилось, что в хирургии было больше мужчин, сейчас это меняется. В нашей области есть талантливейшие женщины-хирурги, которые оперируют наравне с мужчинами и порой даже лучше, благодаря высокой концентрации и аккуратности.

Хирургия — не про пол, а про характер. Это профессия для тех, кто умеет держать холодную голову в стрессовой ситуации, работать руками и принимать ответственность. И эти качества никак не зависят от гендера. Я уверен, что будущее — за равными возможностями в профессии, особенно в таких технологичных направлениях, как эндоваскулярная хирургия.

О сложностях хирургии

Не скажу, что это легко. Бывают неудачи, срочные вызовы посреди ночи. Держат на плаву команда, поддержка семьи и понимание, что ты сделал все, что мог. Стараюсь не замыкаться в себе, говорить об этом с коллегами. А иногда просто нужно выехать на природу, чтобы переключиться.

Самое сложное в моей работе — это работать с миллиметровой точностью, когда время играет против тебя. Одно неловкое движение — и катетер может пойти не туда, повредив сосуд. Еще одна трудность — необходимость быстро принимать решения, особенно когда каждая минута может спасти жизнь.

О доступности эндоваскулярной помощи

В больших городах Казахстана эндоваскулярную помощь уже можно получить. А вот в районах и небольших городах эта система еще только развивается. Не хватает оборудования, опытных специалистов и четкой организации. А ведь в экстренных ситуациях счет может идти на часы.

Нужно развивать региональные сосудистые центры, обучать молодых врачей и внедрять телемедицину. Поддержка коллег очень важна для тех, кто только начинает работать. Государство создает все условия для внедрения новых технологий, но часто не хватает специалистов — или просто не все готовы уезжать из больших городов в регионы.